|
|
Филологический факультет СПбГУ | |
|
|
||
Деятельность императрицы Екатерины II ускорила развитие Просвещения в русской культуре. Просветительские идеи проникли в литературное, художественное сознание русских писателей и начинают определять их творчество. Наиболее отчетливо просветительские идеи были выражены в творчестве двух авторов XVIII века, Д. И. Фонвизина и А. Н. Радищева, хотя, конечно, и многие другие авторы так или иначе высказывали эти идеи, были их носителями и оказываются неразрывно связанными с общим просветительским характером русской литературы последней трети XVIII века.
Писатели-просветители в своих произведениях создали образ героя Просвещения. Действительно, мы знаем, что великие стили, такие как ренессанс, барокко, романтизм, порождают особый человеческий тип. Мы говорим: человек эпохи романтизма, человек барокко, человек Ренессанса. То же самое можно сказать и об определенных разветвленных философских направлениях, таких как философия Просвещения. Мы можем сказать о появлении определенного типа — человек эпохи Просвещения. Наверное, в наиболее достойном виде этот тип проявился в североамериканских колониях Соединенного королевства Великобритании и Ирландии, то есть в будущих Соединенных Штатах. Такие фигуры, как Бенджамин Франклин, позднее Томас Джефферсон, первый американский президент Джордж Вашингтон, может быть, наиболее полно выражают тип человека эпохи Просвещения. Героя Просвещения, человека Просвещения выражали и русские писатели, создавая эти образы в своих художественных произведениях.
В качестве первого примера такого героя эпохи Просвещения можно обратиться к знаменитой оде Г. Р. Державина «Вельможа». В образе положительного вельможи, идеального вельможи Державин говорит, прежде всего, об идеале Просвещения, в этом образе возникает герой Просвещения.
Вельможу должны составлять
Ум здравый, сердце просвещенно;
Собой пример он должен дать,
Что звание его священно,
Что он орудье власти есть,
Подпора царственного зданья;
Вся мысль его, слова, деянья
Должны быть — польза, слава, честь.
Стоит обратить внимание на финал: «польза, слава, честь». Польза для государства и общества дает славу, которая невозможна без чести, то есть без ощущения личной ответственности просвещенного вельможи за общеисторические судьбы народа. Являясь «подпорой царственного зданья», «орудьем власти», просвещенный вельможа, вельможа как герой Просвещения, поступает сознательно, с пониманием того, что он делает. Но, как мы уже говорили, такой человек обладает независимостью от власти. Его представления о том, как надо развивать будущее общество, его представления о том, какими должны быть дальнейшие пути России, могут расходиться с намерением философа на троне — монарха, и тогда начинает возникать некоторый конфликт между героем Просвещения и властью.
Первый вариант этого конфликта мы находим, обратившись к деятельности Д. И. Фонвизина, который, между прочим, был не только писателем, возможно, гениально одаренным, во всяком случае из ряда вон выходящим, но и крупным политическим деятелем. Не занимая видного поста, не являясь вельможей, он, вместе с тем, в качестве секретаря одного из главных фигур екатерининского царствования в первую его половину — Н. И. Панина — оказывал очень существенное влияние на формирование главных общественных концепций. И Екатерина относилась к Фонвизину как к известной гражданской силе, как к своего рода мыслителю, который выступал и сотрудником власти, и со-делателем царя, а с другой стороны, в чем-то критиком. Критическое отношение Фонвизина к екатерининской России проявилось во многих его произведениях. «Бригадир», «Недоросль», «Вопросы к сочинителю „Былей и небылиц“» — вот названия, может быть, наиболее осторожных по отношению к власти, скептических по отношению к политике Екатерины II, его сочинений. Это, прежде всего, комедия «Недоросль» и «Вопросы к сочинителю „Былей и небылиц“». Полное название этого сочинения несколько иное — «Несколько вопросов, могущих возбудить в умных и честных людях особливое внимание», но обычно этот текст называется «Вопросы к сочинителю „Былей и небылиц“».
В «Недоросле» в образе Стародума Фонвизин впервые поставил вопрос: а что делать просвещенному человеку, если он видит, что власть не является просвещенной, если философ на троне не в состоянии или не хочет выполнить своего назначения? Устами Стародума Фонвизин говорит в этом случае: «не нужно звать врача к больному неисцельно». Просвещенное общество тогда должно дистанцироваться от власти, обращая внимание власти на то, что она во много неправа, неправа в том, что не выполняет своих функций. Это же критическое отношение к власти проявилось и в «Вопросах к сочинителю „Былей и небылиц“». Сочинителем «Былей и небылиц» была сама императрица Екатерина II, и она предложила задавать вопросы самой себе. Целый ряд вопросов, которые задал Фонвизин, носили совершенно отчетливый антиекатерининский характер. Они должны были заставить власть задуматься над тем, что она не до конца может решить все вопросы, которые решить необходимо для будущего процветания России. Приведу в качестве примера несколько вопросов.
Отчего многих добрых людей видим в отставке?
И речь идет, конечно, не о добрых людям, благодушных, щедрых. Нет, о добрых людях, в смысле выдающихся государственных деятелях.
Отчего в век законодательный никто в сей части не помышляет отличиться?
Почему, хотя Екатерина призывает к законотворчеству, никаких серьезных результатов достигнуто не было?
Или, наконец, более острый вопрос:
Отчего в прежние времена шуты, шпыни и балагуры чинов не имели, а ныне имеют, и весьма большие?
Этот вопрос вызвал резкий ответ императрицы:
Вопрос этот порожден свободоязычием!
Действительно, в этих вопросах проявилось сознание гражданского общества, которое считает себя вправе обращать внимание власти на ее недостатки. Это прямое следствие просвещенного абсолютизма. В чисто абсолютистской культуре подданные не могут критиковать власть, это предательство. А уже в пространстве просвещенного абсолютизма это диалог разных составляющих единого государственного пространства. При этом, в случае с Фонвизиным, этот диалог не направлен на уничтожение власти. Фонвизин совершенно не стремился разрушить монархию, но критика Фонвизина Екатерины, екатериниского режима преследовала задачу заставить этот режим выполнять свои функции, задуматься над тем, что в нем, этом режиме, нужно изменить. И в этом отношении позиция Фонвизина должна была способствовать развитию просвещенного абсолютизма.
Но были и более крайние случаи, которые представляет, конечно, творчество А. Н. Радищева. Радищев выразил в своей книге «Путешествие из Петербурга в Москву» самое радикальное представление просветительского общества о возможности полемизировать с властью. Если власть не выполняет своих функций, ее надо уничтожить — именно в этом и состоит пафос книги Радищева, которая недаром была запрещена Екатериной, и экземпляры ее были уничтожены.
Как мы видим, и в России просветительская монархия в своем развитии постепенно привела к появлению конфликтов между властью и гражданским обществом, конфликтов, которые решались уже позднее, в XIX веке.