|
|
Филологический факультет СПбГУ | |
|
|
||
Здравствуйте! Меня зовут Евгений Михайлович Матвеев. Я доцент кафедры истории русской литературы Санкт-Петербургского государственного университета. Сегодня мы с вами будем говорить о церковном контексте русской литературы XVIII века.
Конечно, всем известно, что русский XVIII век — это эпоха секуляризации. Этот термин можно понимать в двух смыслах. В узком смысле секуляризация — это изъятие церковных земель и других владений в пользу государства. В широком смысле под секуляризацией понимают секуляризацию культурную, то есть формирование новой светской культуры, уже не связанной с церковным сознанием. Такая культура, культура европеизированная, культура новая формируется в XVIII веке, но нельзя сказать, что церковная культура, старая культура, которая формировалась веками, куда-то исчезает. Она сохраняется и сложным образом взаимодействует с культурой новой, культурой европеизированной. Конечно, секуляризация началась не в XVIII веке, а чуть раньше, в XVII столетии. В эпоху царя Алексея Михайловича появляются такие культурные явления, как стихотворство, панегирическая придворная литература, театр, русская культура знакомится с риторической традицией. Но в петровское время процессы секуляризации, европеизации становятся гораздо более интенсивными. Русская культура начинает ориентироваться непосредственно на Западную Европу.
Наиболее существенным событием петровского времени стала церковная реформа, которая заключалась в том, что Петр I запретил после смерти патриарха Адриана избирать нового патриарха. Петр I формирует такой особый орган управления церковью, который он называет Духовной коллегией. Впоследствии Духовная коллегия была переименована в Святейший Правительствующий Синод. Петр I ориентируется в свой церковной политике, в первую очередь, на украинских архиереев, на выходцев из Украины, ученых монахов, которые ему казались проводниками, агентами вестернизации. Так переехали в Москву, потом в Петербург и другие города Великороссии такие известные проповедники и церковные ораторы, как Димитрий Ростовский, Гавриил Бужинский, Стефан Яворский, который становится экзархом патриаршего престола. Само понятие «экзарх», в данном случае, которое Петр I использовал, довольно странно, поскольку экзарх — это представитель патриарха. Но Петр I отменяет патриаршество и сам, вместо патриарха, назначает представителя церкви, который управляет церковью от его имени, то есть экзарха. Через некоторое время Стефан Яворский показывает, что он не готов во всем следовать велениям Петра, не готов поддерживать его реформы. Стефан Яворский в 1718 году пишет «Камень веры», богословский трактат, направленный против протестантов, а Петр очень симпатизировал протестантизму, и Петр I вынужден найти себе нового сподвижника. Таким сподвижником становится также выходец из Украины, также ученый монах Феофан Прокопович.
Именно Феофан Прокопович в 1721 году совместно с Петром I создает «Духовный регламент», такой документ, который был обоснованием церковной реформы. Согласно «Духовному регламенту», коллективное, синодальное управление церковью представляется как идеальное, соответствующее духу православия, духу православной церкви, соответствующее принципу соборности. Это была, конечно, манипуляция, Феофан вообще был мастером манипуляции, поскольку принципа соборности никакого не существовало. Во главе Синода оказывался император, а мы с вами знаем, что Россией в XVIII веке управляли, как правило, женщины, императрицы, и возникала вообще такая пикантная парадоксальная ситуация: во главе церкви стояла женщина, которая по церковным канонам была лишена прав священства. Но, тем не менее, она формально являлась начальницей всех митрополитов, епископов и священников. Церковная реформа сыграла, конечно, серьезную роль в развитии русской церкви, фактически подчинив церковь государству, и вот И. М. Живов, один из крупнейших исследователей этих проблем, писал: «Религиозное дисциплинирование слилось с государственным дисциплинированием. Христианское благочестие, теоретически, по крайней мере, превратилось в элемент гражданской благонадежности».
В эпоху наследников Петра I секуляризация, как в узком, так и в широком смысле, продолжается. Особенно мрачное время — это эпоха Анны Иоанновны, время, когда было много репрессий в отношении духовенства, в отношении архиереев. Так, в частности, на четыре года был заточен в Петропавловскую крепость архиепископ Феофилакт Лопатинский. Репрессии продолжились и впоследствии. Например, в екатерининское время известно дело Арсения Мацеевича, митрополита Ярославского и Ростовского. Это был единственный из архиереев, который открыто выступил против секуляризации и очень сильно, конечно, от этого пострадал.
С другой стороны, нельзя сказать, что церковная культура приходит в упадок. Как писал Василий Зеньковский в «Истории русской философии», сама эта реформа, изменение положения церкви, секуляризация — все это приводит к тому, что церковь начинает искать чисто церковную правду, начинает как бы уходить в себя. В определенном смысле это, конечно, было позитивно, поскольку, например, к концу XVIII века появляются такие крупные духовные писатели, как Тихон Задонский. И, конечно, церковные традиции, церковное влияние ощутимо и в светской литературе XVIII века.
В первую очередь стоит сказать о том, что церковные традиции сохраняются в образовании, особенно в начале XVIII века. До появления Московского университета в 1755 году крупнейшим учебным заведением была Московская славяно-греко-латинская академия. Это было отчасти духовное учебное заведение, глубоко связанное с традицией церковной образованности. Там изучали древние языки: латинский, греческий, глубоко изучали церковнославянский язык, Библию, богослужения. С другой стороны, там, конечно, изучали и светские науки: поэтику, риторику, математику, логику, но эта церковная составляющая в образовании в Славяно-греко-латинской академии была очень сильной. В Славяно-греко-латинской академии учились все крупные писатели первой половины XVIII века: А. Кантемир, В. К. Тредиаковский, М. В. Ломоносов, среди более поздних писателей — В. П. Петров. Все они очень глубоко впитали церковнославянский язык, стихию церковнославянского языка и церковной книжности, и это, конечно, повлияло на их творчество. В частности, церковное влияние проявляется, например, в жанровой системе русской литературы XVIII века. Одним из самых популярных жанров духовной поэзии стали переложения псалмов, то есть стихотворные переложения книги Псалтирь. Некоторые поэты XVIII века переложили всю Псалтирь от начала до конца, с первого псалма по сто пятидесятый. Например, так поступил, подражая, возможно, Симеону Полоцкому, А. П. Сумароков.
Кроме того, церковная книжность, церковнославянский язык сильно повлияли на формирование жанра торжественной оды. Известно, что сама фразеология торжественной оды связана именно с церковнославянским языком, причем, что интересно, она связана одновременно и с библейскими цитатами, и с заимствованиями из богослужения, которое, конечно, поэты XVIII века очень хорошо знали. Приведу вам пример из первой оды Ломоносова, из знаменитой «Хотинской оды» 1739 года. Там описывается сошествие Петра Великого сражающимся героем с небес.
Небесная отверзлась дверь;
Над войском облак вдруг развился;
Блеснул горящим вдруг лицем,
Умытым кровию мечем
Гоня врагов, Герой открылся.
Герой — это Петр.
Известно, что выражение «Небесная отверзлась дверь» встречается, например, в богослужении праздника Сретенья, и одновременно мы его находим в Псалтири. Библеизм «мед и млеко» — такое одическое клише — попадается также в богослужебной литературе, например, в богослужении праздника Благовещения, а впервые оно встречается в Книге Исход. Интересное выражение у Ломоносова в оде 1742 года «Ветхий деньми» как перифраза Господа Бога.
Благословенна вечно буди, —
Вещает Ветхий деньми к ней, —
И все твои с тобою люди,
Что вверил власти я твоей.
Это выражение восходит к Книге пророка Даниила, но также встречается в богослужении праздника Сретенья. И возможно, что Ломоносов по ассоциации включает в свою оду это выражение. Сретенье посвящено встрече и ода 1742 года посвящена тоже встрече императрицы, которая возвращается из Москвы в Петербург.
Влияние церковной традиции на светскую литературу прежде всего заключается в наличии общих между светской и духовной литературой жанров. Одним из таких жанров является ораторская проза.