Модуль 5
Русская литература XVIII века и риторика

Урок 6
Послеломоносовские риторики и их иллюстративный материал

Одним из следствий риторической теории Ломоносова, «Краткого руководства к красноречию», в котором эта теория полностью выразилась, было активное развитие уже русской риторики. Действительно, после Ломоносова вплоть до 20-х годов XIX века в русской словесности появляются многочисленные риторические трактаты. Мы с вами рассмотрим три из этих трактатов. Это трактат Амвросия Серебренникова «Краткое руководство к оратории российской» (1778), сочинения Ивана Сергеевича Рижского «Опыт риторики» (1796) и Николая Федоровича Кошанского «Общая реторика». Эти произведения, в своей совокупности охватывая более пятидесяти лет, дают представление о том, как развивалась уже русская риторическая послеломоносовская теория.

Я не случайно выбрал именно три этих риторических трактата. Во-первых, они, может быть, наиболее известны. Кроме этого, они отражают разные этапы развития русской риторической теории и связаны с разными направлениями риторической мысли. Амвросий, как можно догадаться по его имени, это монах, впоследствии архиепископ. Его риторика связана прежде всего с обучением в духовных семинариях и академиях. Это церковная риторика, хотя она далеко выходит за приделы церковного искусства и адресована ко всем читателям. Риторики И. С. Рижского и Н. Ф. Кошанского — это риторики светские. При этом риторика Н. Ф. Кошанского для нас особенно ценна, ведь Кошанский — один из учителей Пушкина в лицее. Именно из уст Кошанского Пушкин и знакомился с риторической теорией, которую он хорошо знал и на которую он, между прочим, во многом опирался в своей собственной литературной деятельности.

Все эти трактаты написаны на русском языке и уже поэтому они развивают «Краткое руководство к красноречию». Именно после ломоносовских трактатов можно было составлять риторические сочинения на родном языке. С риторикой Ломоносова трактата Амвросия Серебренникова, Рижского и Кошанского связаны еще и тем, что все эти авторы во многом опираются на положения Ломоносова, на его определения, установки, берут, между прочим, и те примеры, которые Ломоносов приводил в своем собственном риторическом трактате. Надо сказать, что именно примерами, которые приводят Амвросий, Рижский и Кошанский, их риторические сочинения особенно интересны. Дело в том, что примеры, вслед за Ломоносовым, берут, прежде всего, из русских писателей. В связи с этим, рассмотрев изменения этих примеров, расширение списка авторов, мы можем судить об изменении литературных репутаций, о формировании литературного канона, который как раз и был закреплен в риторике благодаря образцовым авторам, из сочинений которых брался иллюстративный материал. Эти примеры отличаются у Амвросия, Рижского и Кошанского.

Амвросий относительно ограничен в своих примерах. Из русских авторов он в основном берет примеры их двух: из Ломоносова и Платона Левшина, московского митрополита, покровительствующего Амвросию, выдающегося церковного оратора и церковного писателя. Кроме этого встречаются примеры и из сочинений Александра Петровича Сумарокова. Круг примеров в риторическом трактате Рижского гораздо шире, а у Кошанского мы встречаем уже многочисленных русских писателей, которые попадают в его «Общую риторику» как образцовые авторы. И вот с этим расширением круга писателей, с этой установкой именно на национальных современных авторов связано глубокое изменение внутри риторической теории. Дело в том, что примеры должны браться в риторическом трактате из образцовых текстов. Раньше образцовость текста обуславливалась авторитетностью авторов. Не нужно доказывать для классической европейской литературы образцовость Вергилия, Горация, Цицерона, Фенелона и других образцовых авторов. Их репутация установилась. Они выражают собой высший уровень литературной деятельности. Их тексты стали прецедентами, породили целые явления, целые жанры. Помните, мы говорили с вами о горацианской оде или об анакреонтической оде? Зачем доказывать образцовость Анакреонта, это и так ясно? В известной мере Амвросий решал проблему таким же образом. Не нужно доказывать авторитетность Ломоносова или Платона Левшина. Это, действительно, наиболее авторитетные авторы, один в светском модусе словесного творчестве, другой в церковном. Но вот Кошанский уже столкнулся с необходимостью доказать образцовость тех писателей, из произведений которых он берет примеры. И авторитетность тут не помогает. Они еще не авторитетны. И тогда на смену авторитету в риторике Кошанского приходит понятие вкуса. Автор риторики приводит примеры, основываясь не на авторитетности авторов, а на своем вкусе, исходя из которого он видит образцовость тех или других примеров. Это очень существенное изменение риторической традиции, которое сближает риторический трактат уже с эстетическим сочинением, уже с эстетикой.

Примеры риторических трактатов Амвросия, Рижского или Кошанского очень хорошо показывают изменения языковых вкусов. Именно в примерах отразилось совершенствование языка, изменение языковых ориентиров. Примеры позволяют лучше увидеть пути развития русского литературного языка. В этом смысле послеломоносовские риторики оказываются достаточно важным материалом для истории литературного языка. Прежде всего они фиксируют изменения языковых норм, языковых представлений. Особенно отчетливо это проявляется в том случае, когда один пример переходит из одного трактата в другой. Очень часто или, если выразиться осторожнее, нередко Амвросий, Рижский и Кошанский берут примеры из трактата Ломоносова, из «Краткого руководства к красноречию», но эти примеры в их трактатах изменяют свою языковую форму. В «Кратком руководстве к красноречию» Ломоносов в качестве примера приводит следующие строки:

Он сильну так взносил десницу.

То есть он взносил сильную десницу.

Этот же пример появляется и у Рижского, и у Кошанского, но уже совсем другой формы. Усеченной прилагательное становится наречием.

Он сильно так взносил десницу.

Меняется смысл, но дело не в изменении смысла, дело в том, что усеченная форма прилагательного «сильну десницу» уже оказывается архаической, она уже не удовлетворяет языковому вкусу. И увидеть это мы можем именно на примере риторических трактатов послеломоносовской эпохи.

Трактаты Амвросия, Рижского и Кошанского дают и другой материал для осознания важных проблем истории русского литературного языка. Они вообще имеют очень большое значение для понимания судеб и русской филологической мысли, и русской эстетики, и русской словесности. Вплоть до своего оттеснения из центра литературной жизни, которое датируется концом 1820-х годов, риторическая теория оказывается очень важным контекстом, на фоне которого надо рассматривать русскую литературу XVIII века.